Как воспитать рок-звезду: история мамы известного музыканта Дэйва Грола

Мама музыканта Дэйва Грола, участника группы Nirvana и основателя Foo Fighters, Вирджиния, знает, что значит быть мамой рок-звезды. Не так давно она выпустила мемуары, сравнив свой материнский опыт с опытом других мам знаменитых исполнителей. Читайте в нашем материале историю мамы звездного сына, о том, как не сломать ребенка и его талант, если он хочет посвятить всю жизнь музыке.

Что значит быть мамой рок-звезды? Сильнейшее чувство гордости за ребенка, которого обожают толпы фанатов по всему миру? Или постоянное волнение по поводу вечных спутников рока – наркотиков и секса? Правда ли богатство и признание залечивают материнскую рану за то, что подростком звездный сын вылетел из школы, чтобы позже ломать гитары и барабанные установки в грязном клубе?

Вирджиния Грол, чей сын был успешным участником группы Nirvana, а позже – основателем известного бенда Foo Fighters, решила разобраться в своем нелегком материнстве, собрав мам других знаменитых музыкантов – Фаррелла Уильямса, Эми Уайнхаус, Доктора Дре, Майка Ди (Даймонда) из Beastie Boys и еще десяток других, чтобы поговорить о судьбе «рок-мам».

Автор фото: David Brendan Hall

В книге From Cradle to Stage («От колыбели до сцены»), появившейся вследствие этих бесед с другими мамами, она вспоминает момент, когда жизнью Дэйва Грола или, как настойчиво зовет его мама – Дэвида, овладела музыка. Он был на заднем пассажирском сидении ее машины Ford Maverick в жаркий летний день в 1975 году, когда на радио вышла песня Карли Саймон You're So Vain. Дэйв, которому тогда было шесть, его сестра Лиза и Вирджиния всегда пели в машине. Мама Вирджиния любила перекрикивать музыкой рев остальных машин, открыв настежь окна.

Когда безошибочный голос Мика Джаггера присоединился к хору, — рассказывает Дэйв в книге, — наши голоса в первый раз слились в двухголосии. Моя мать начала петь нижнюю партию Мика, а я пел высокую партию Карли. Сам того не понимая, я построил двухголосие! Мое сердце загорелось ... просто вспыхнуло!

Вирджиния помнит сына совсем еще мальчишкой, болтливым и общительным. «Помню, как он, поднимаясь на эскалаторе, разговаривал с людьми, которые ехали в обратную сторону. Он был очень смешным ребенком. Конечно, он, бывало, чудил, но я никогда не считала его плохим или неконтролируемым».

В середине 70-х родители Дэйва развелись, и Вирджиния стала довольной жизнью матерью-одиночкой («Да, такое бывает!»), хотя их маленький дом недалеко от Вашингтона постоянно наполняли детские ссоры. Дэйв вспоминает, как «мама делала тосты с корицей и заталкивала футболки в сушилку, потому что на улице было очень холодно».

Воспоминания о школе у Дэйва остались не такие добрые, что было особенно больно для матери, ведь она работала учителем. В книге чувствуется ее смелая мысль о том, что школы не подходят для энергичных, творческих, академически ненастроенных детей.

Ранний подростковый период жизни Дэйва был сплошным «разочарованием, обреченностью и унынием — не пошел в школу, получил наказание за пропуск. Просто ад». К этому времени он уже практиковался игре на барабанах в своей спальне, используя стул в качестве хай-хэта и подушку на полу в качестве малого барабана, и легко подбирал песни на гитаре. Он играл в группе со старшеклассниками, которая носила ужасное название Dain Bramage (дословно, «Мравма тозга»). А еще курил много травы: сам признавался, что «из-за «кайфа» вообще не понимал, что он делает в школе».

Затем Дэйв, ярый барабанщик, был приглашен в группу Scream, чтобы отправиться с ними в турне по Европе. Это был шаг вперед, и привело к тому, что его мать назвала «Разговором», так называемым обрядом посвящения, когда его образование прекратилось. Ей бы не полегчало, если б она знала, о чем поет новая группа 17-летнего Дэйва, «потому что они просто орали» — она была «почти уверена, что они не заменят «Битлз». А потом появились ирокезы, татуировки, рваные джинсы с большим количеством отверстий, чем ткани ... сложно было вообще назвать это джинсами.

Но Вирджиния не была обычной мамой. Она помогала ему и раньше, водила его по джаз-бендам.

Я могла бы сказать: просто пойди в школу, получи образование, какую-то опору в жизни. Немногие добиваются успеха в музыке. Но я этого не сделала.

И Дэйв отправился в Европу вместе с группой Scream.

Всего через несколько лет он стал одним из трех членов группы Nirvana, которая, по словам Вирджинии, «стала самой большой сенсацией в музыке за последние десятилетия. Они изменили курс популярной музыки... мой сын стал рок-звездой!». Она приняла это и посетила многие выступления группы.

«Еще в школьные времена, — рассказывает она, — я преподавала у одних старшеклассников, и как раз только что вернулась с турне вместе с Нирваной. Я сказал классу: «Я преподаю в течение 30 лет и добилась многого, но никогда не слышала рева восхищения в свой адрес». Затем однажды меня куда-то вызвали с урока. Когда я вернулась, класс встретил меня ревом».

Источник фото: www.telegraph.co.uk 

Ее любопытство относительно того, почему она редко встречалась с другими рок-мамами на фестивалях, и привело к появлению книги «От колыбели до сцены». Но, создав неофициальное «особое сообщество матерей музыкантов», она обнаружила, что она такая не одна. Марианна Стайп, мать Майкла Стайпа из группы R.E.M., ездила в последний их европейский тур, путешествуя на автобусе и присоединяясь к толпе, прежде чем найти «безопасное и удобное место за кулисами». Вэл  Мэтьюз, сын которой сформировал группу Dave Matthews Band, становилась «ужасно раздражительной», когда, получив хорошее место в зале, зрители вставали и портили ей вид. Еще и подпевали.

Мать Майка Ди, участника хип-хоп группы Beastie Boys, настоящая интеллектуалка и коллекционер произведений искусства, живет в манхэттенском пентхаусе и «слегка пугает» Вирджинию. Она привнесла свою лепту в описание того самого «Разговора», с сожалением комментируя, что предпочтение музыки сыном было «просто оправданием, чтобы не работать». Она не интересовалась хип-хопом Beastie Boys, но когда пошла посмотреть на них во время выступления, и увидела со своего места на балконе нижний этаж танцевального зала, который «превратился в площадку дикого пляса, торнадо молодежи и бесстрашных любителей хаоса», она стала самым неожиданным поклонником группы, прыганья в толпу и всего остального рок-н-ролльного мира.

Здесь дело не в музыке, а в энергии и невероятной связи с залом.

Майк Ди может и вырос с музейными экспонатами на стенах квартиры, но его маме приходилось постоянно вести переговоры с соседями о том, когда ему можно играть на барабанах по вечерам. И она настояла на том, чтобы ее сын, бурно развивающийся рэпер, ездил на такси, а не на метро, чтобы быть в безопасности.

Мэри Вейнриб, мать Гедди Ли из рок-группы Rush, согласилась с комендантским часом, установленным в 8 вечера их соседями в Торонто, когда ее сын начал оглушать их аккордами Эрика Клэптона на гитаре, а она кричала, пытаясь восстановить родительский авторитет. Вейнриб, чью замечательную историю о ее выживании в Освенциме и Берген-Бельзене рассказывает Грол, отчаянно хотела, чтобы сын стал доктором, и терпеть не могла его длинные волосы – она планировала отрезать их во сне. По словам Ли: «Она успокоилась только, когда увидела меня по телевизору, и поняла, что я чего-то добился».

Грол говорит, что «мрачные дни», когда молодые музыканты или певцы «переезжают из города в город, имея в кармане только пару долларов на хот-дог и газировку, не то, чего боятся матери музыкантов-авантюристов».

Матери рок-музыкантов боятся другого – «следующего шага, там, где деньги и слава заменяют нищенскую тьму».

Говоря о популярности Дэйва в 90-х годах, Вирджиния упоминает: «Я действительно беспокоилась о женщинах». И смеется: «Я не знаю, как это сказать, это так неловко, но мой самый большой страх состоял в том, что его подцепит Мадонна». Что касается наркотиков, она никогда не возражала против марихуаны. Во всяком случае, к 20 годам Дэйв отказался от грибов и травы, и достаточно хорошо осознает свою гиперактивность, чтобы никогда не пробовать кокаин или героин. «Вы видите, что со мной происходит после кофе! – говорит он. – Я же умру!»

«Я и правда из-за этого не страдала», – говорит Вирджиния. Все ее беспокойства касались только освещаемой в прессе зависимости от героина вокалиста группы Nirvana – Курта Кобейна. Когда Вирджиния задумала встречу с «рок-мамами», она в первую очередь думала о Венди, маме Курта. Она была первой мамой рок-музыканта на ее пути.

Женщины познакомились в Нью-Йорке в 1992 году, когда их ребята были на волне популярности. Они вместе ездили в туры, останавливались в шикарных отелях, ездили по студиям на представительных автомобилях с шоферами. Они были верными подругами в течение долгих лет.

Когда появилась новость о самоубийстве Кобейна, она как раз вела урок. «Кто-то пришел, чтобы рассказать мне, и, конечно же, дети тоже не остались безразличны. Да, это... это был шок, но, в то же время, я не была удивлена. Все было так плохо, и было пару других случаев... Я беспокоилась о Дэвиде ... потерять друга таким ужасным способом и потерять карьеру». Но она никогда не думала, что «его это сломает. Он очень позитивный человек, и он несет свет другим людям».

Foo Fighters

Вирджиния и Венди постоянно общались, хотя были «длинные промежутки» и «мучительные времена тишины» между ними. Но они снова увиделись, когда Нирвану включили в Зал славы рок-н-ролла в 2014 году. В то время Венди уже не выглядела такой отчаявшейся, она говорила, что работа над новым фильмом о Курте стала для нее своеобразной «терапией». Но, по словам Вирджинии, фильм «Montage of Heck» («Кобейн: Чертов монтаж»), вышедший в 2015 году, «разбил ее».

Это был удар, поскольку в фильме ее показали отчужденной и равнодушной матерью. В конце концов, она решила не участвовать в подготовке книги «От колыбели до сцены», но попросила Вирджинию показать Кобейна в воспоминаниях – разговорах о книгах и идеях, когда Нирвана играла у нее дома; фотографиях, на которых Курт смеется вместе с друзьями по группе и о Фестивале Чтения в 1991, когда Курт прямо со сцены сказал, что в тот день у мамы Дэйва был рождения. «Давайте для нее споем!»

И если Венди казалась разбитой, то совершенно иначе дело обстояло с Яной Уайнхаус, мамой Эми, которая умерла после многолетнего злоупотребления алкоголем и наркотиками, в возрасте 27 лет в 2011 году. Неужели можно быть такой оптимисткой? Что ж, можно. «Она живет по принципу «жизнь продолжается», вот и все… Она не говорила о вине... Ей приходилось иметь дело с очень необычным ребенком. Я не знаю, что она могла бы сделать, но она пробовала многое.»

Мотивы и решительность мам в книге Грол имеют разную форму. Когда-то Бев Ламберт контролировала дочку, убеждая ее работать над «идеальными волосами, идеальным поведением и идеальным костюмом» для телевизионного шоу талантов – теперь певица зарабатывает десятки миллионов долларов.

Мэри Морелло – откровенный и закостенелый радикал, чьи взгляды помогли воодушевить ее сына Тома – левоцентриста и выпускника Гарварда, гитариста группы Rage Against the Machine. Мать Dr. Dre Верна Гриффин, чья ранняя взрослая жизнь в Комптоне, Лос-Анджелес, была очень сложной, не прекращает заниматься своей собственной компанией, хотя ее сын является «первым чернокожим миллиардером».

Вирджиния, тем временем, наслаждается успехом и блеском – премии Грэмми и поездки в Белый дом вместе с сыном для встречи с Бараком Обамой и Полом Маккартни. Также она рада, что Дэйва хорошо проконсультировали по финансовым и юридическим вопросам в самом начале его пути. Прежде всего, она любит гастролировать с Foo Fighters и сидеть в своем почетном складном кресле сбоку от сцены.

Лучшее место. Я люблю смотреть на аудиторию. Я не хочу, чтобы они меня видели, поэтому я остаюсь в тени. Но мне нравится отдача.

Она также гордится тем, что ее сына часто называют «самым хорошим рокером». Матери, с которыми она говорила, втайне больше ценят акты доброты и щедрости, чем платиновые диски – «обязательства перед семьей или обществом». Дейв – филантроп, верный муж и «суперпапа» троих  дочерей: «Он готовит им завтрак, пакует с собой обед в школу, а потом идет в студию». По словам Вирджинии, «он действительно такой хороший, как все говорят».

Источник фото: Rolling Stone

Сейчас  она беспокоится о его приватности и о том, достаточно ли сын спит. Но, в отличие от матери Фаррелла Уильямса, Кэролин, которая все еще с подозрением относится к «быстрой жизни», и справляется с этим в молитвах, Вирджиния таки хочет слышать рев толпы.

А как насчет «практичных, здравомыслящих женщин», которые все-таки смогли приструнить своих музыкальных подростков, настаивая на том, чтобы они нормально себя вели и нашли нормальную работу? «Мы никогда не узнаем, что случилось с их детьми», – пишет Вирджиния. Но «где-то там есть, вероятно, несколько адвокатов, которые мечтают о шоу и отдали бы все свои BMW за час на сцене с гитарой».