Стафилоккоки церковные: как они передаются и кто это уже подхватил. Россия в панике. Может сделаем выводы?

Московский патриархат отреагировал на нашумевшую акцию по сбору микроорганизмов с икон в московских православных храмах. Как иногда случается с информационными службами РПЦ, эта реакция вышла неубедительной и неуклюжей.

Напомним, в конце сентября с.г. российские СМИ написали об эксперименте студентки Британской высшей школы дизайна Дарьи Федоровой в соавторстве с оставшейся неназванной сотрудницей одной из микробиологических лабораторий, взявших на анализ смывы с икон в храмах московского Замоскворечья.

Подробно об этом Федорова рассказала в интервью ресурсу Village. Как известно, в православных храмах к наиболее почитаемым иконам ежедневно прикладываются тысячи верующих, и целью эксперимента было выявить, что уносят на своих губах прихожане. Исследования, по утверждению Дарьи Федоровой, выявили густое осеменение святых образов патогенной микрофлорой. Авторы так и представили свои результаты публике: дескать, на иконописном лике такого-то святого гнездится стафилококк, такого-то – синегнойная палочка и т.д.

По просьбе агентства «Москва» заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе прокомментировал приведенные выше сообщения.

«Если это экспертная деятельность, то она, на мой взгляд, является незаконной, – заявил представитель РПЦ. – Потому что данные эксперты, насколько мне известно, не обладают ни необходимыми разрешительными документами, ни правами на проведение медицинских или экспертных действий. Если же рассматривать данную акцию как акт творческого самовыражения, то подобный акт является совершенно неуместным в церкви. И вообще не только в церкви, а в любом пространстве, которое является частным и сакральным пространством для многих людей. Он нарушает право на частную жизнь религиозных организаций».

Тут надо пояснить, что Вахтанг Кипшидзе пошел по наиболее легкому пути, обрушившись на современное искусство, столь раздражающее нынешнее духовенство. Действительно, акция студентки Британской школы дизайна преподносится ею самой скорее как творческий проект, чем социально-медицинская деятельность.

Между художниками-акционистами и Церковью бушует многолетняя непримиримая вражда, и микрофото икон, покрытых густым ковром микроорганизмов, можно зачислить в ряд подобных антиклерикальных выступлений – Pussy Riot, участников выставок «Осторожно, религия» и «Запретное искусство», причем многих из них в последнее время «выкурили», так сказать, ладаном с творческих площадок и вообще из страны вместе с их вдохновителем Маратом Гельманом.

Однако данный случай все-таки выходит за рамки нонконформистской творческой деятельности. Он заставляет задуматься о соблюдении гигиенических норм в храмах РПЦ, да и вообще в религиозных общинах. Мы знаем о принципиальной и последовательной позиции государственных органов в отношении случаев отказа от переливания крови и прививок, которые обусловлены доктринами некоторых нетрадиционных для России учений.

Но и в рамках традиционных религий из века в век кочуют традиционные предрассудки. Вахтанг Кипшидзе в своем комментарии уверяет, что в православных храмах соблюдаются гигиенические нормы и за этим якобы тщательно следят «батюшки».

Представитель РПЦ упрекает авторов «стафилококкового» проекта в том, что они не компетентны в подобных исследованиях, но разве священники более компетентны в мерах по соблюдению медпрофилактики?

По большому счету в храмы и общинные центры должны регулярно наведываться комиссии, состоящие из сотрудников санэпидстанций и медучреждений. Мы что-нибудь знаем о подобном регулярном контроле? Нет, не знаем.

В истории России не раз бывало, когда власти православной империи и даже церковные иерархи закрывали московские храмы во время эпидемий, потому что уже тогда знали, что контакт толп верующих с «чудотворными» иконами может способствовать распространению заболеваний. Скажем, в 1771 году во время эпидемии чумы попытка московского архиепископа снять образ Богоматери с Варварских ворот и увезти его привела к бунту черни. Но ведь с тех пор и наука шагнула вперед, и просвещение народное! Или нет?

Поэтому интересны акции, подобные тем, что исполнила студентка школы дизайна и ее единомышленница-лаборант, пускай даже кустарные, заменяющие полноценный общественный контроль. Есть подозрение, что в отношении религиозных организаций, святынь и так называемых «сакральных пространств» со стороны государственных ведомств действует негласный принцип невмешательства. Понятно, что госорганы стараются лишний раз не раздражать верующих, не задевать их чувства и чувствительность.

Примеры того, как болезненно реагируют набожные граждане на любые попытки подвергнуть критическому или даже просто рациональному осмыслению то, что дорого их сердцу и спасительно для их души, возникают с завидным постоянством. И отбивают любую охоту затрагивать интересы этого активного и раздражительного сообщества.

Однако трудно согласиться с тем, что данная проблема, как выразился в своем комментарии Вахтанг Кипшидзе, представляет собой «частную жизнь религиозных организаций». Думаю, ни у кого нет сомнений в том, что люди, прикладывающиеся к святым образам, живут рядом с нами, ходят в те же поликлиники, учебные заведения, магазины, кафе и т.д.

Покидая «сакральные пространства», верующие, возможно, уносят с собой не только благодать, но и тот разноцветный веер патогенных организмов, который вполне способен лишить здоровья людей, в том числе детей, многие из которых вовсе не разделяют веру в целебное действие молитв и небесного заступничества святых угодников.

Источник